Исламская традиция и традиционный ислам в Татарстане

Ближе всех к истине, как это ни странно на первый взгляд, подошел русский мусульманин Харун Сидоров, лидер Национальной организации русских мусульман (НОРМ). В своей статье «Валиулла Якупов: Исламский традиционализм на примере одной судьбы» он весьма точно дает определение исламской традиции через перечисление: «к традиционному исламу во всем мире относят представителей ашаритско-матуридитской школ богословия, четырех мазхабов и суфийских тарикатов». Это универсальное определение, не соглашаться с которым – не соглашаться, собственно с 14-вековой исламской традицией.

В какой традиции мы воспитывались?

Харун Сидоров, говоря об исламской традиции, упускает одну деталь, которая представляется ключевой в ее понимании. Если говорить просто, это суть вопроса «В какой традиции мы воспитывались»? Ислам, как и любая другая религия – это, прежде всего, воспитание. Традиции не передаются просто через тексты – это ключевой момент отличия традиционного ислама от нетрадиционных мусульманских течений. Хотя текст Корана и сунна Пророка Мухаммада (мир ему) играют исключительно важную роль, традиция передается от человека к человеку, это историческая аксиома. Учитель, основная фигура в традиции, это не просто лектор или преподаватель, который зачитывает уроки – это тот, кто воспитывает учеников на собственном примере, создает среду, в которой они живут, собственно ткань религии, которой они пропитываются и становятся способны передавать традицию дальше. Неважно, кто Учитель – это может быть и отец, и мать, и учитель в школе, и сосед, и друг, и муршид в суфийском тарикате – кто угодно. Однако важна именно среда.

Среда, почва для традиции – именно то, чего пытаются лишить мусульман враги исламской традиции. Среди мусульман, в первую очередь, это такое актуальное для Татарстана политическое течение как «Хизбут-Тахрир» и идеолого-политическое как «ваххабиты». Во-вторых, это сторонники «рационального ислама» – неомутазилиты, евроисламисты, коранисты и другие. Их основная позиция – исламская традиция, в которой воспитываются мусульмане – ложна и надо рассуждать, опираясь исключительно собственный ум (евроисламисты), на ум и Коран (мутазилиты и коранисты), либо на Коран и сунну Пророка (ваххабиты), которую нужно тщательно перелопатить, вдруг там окажутся ложные хадисы. Они верят, что Господь, грубо говоря, скинул файл с Писанием (а Пророк – свою сунну) людям и они должны жить в соответствии с собственным пониманием его содержания, не принимая в расчет передающуюся от Пророка нетекстовую информацию.

Традиция – это информация от живых людей

Исламская традиция говорит – если нет прерывания в цепочке воспитания Учитель-ученик, и есть следование одному из суннитских мазхабов – мусульманских правовых школ (шиитов я в данном случае не рассматриваю, это отдельный разговор), все что делают мусульмане – верно. Согласно хадису, переданному женой Пророка Мухаммада Айшой, нравственностью и характером (хульк) Пророка был Коран. И одно из главных имен Бога – Воспитатель, Рабб. Соответственно исламская традиция – это непрерывающаяся цепочка попыток перенять воспитание Пророка Аллахом, его понимание смысла жизни, социальных отношений и так далее – то есть быть похожим, если так можно выразиться, на «олицетворенный Коран».

Традиционные мусульмане верят в то, что доказано и современной наукой – текст передает только 7-8% информации. Аудио – больше, видео – еще больше, непосредственный контакт – практически все, потому что иногда, скажем, молчание и мимика, интонация, взгляд – это гораздо больше информации, чем может передать текст. Поэтому Аллах, в соответствии с мусульманским преданием, посылал людям Пророков (24 или 124 тысячи, по разным версиям) и значительно реже – тексты, которые опять-таки переводили на язык жизни пророки. И никогда Бог не посылал просто текст, без живого посланника, который бы показал на своем примере, как этот текст становится краеугольным камнем в мировоззрении и жизни верующего.

Мы видим подтверждение этих тезисов в истории ислама – сподвижники получают пророческие традиции из первых рук, затем – следующее поколения от сподвижников, ученые десятилетиями ходят от одного Учителя к другому. Кстати, именно первые три поколения, которых принято называть «салаф-салихин», и дали самоназвание ваххабитам – «последователи салафов», или просто салафиты. К их несчастью, и к несчастью других, они утратили самое важное, что было у этих первых поколений – традицию, которой салаф-салихин были буквально пропитаны, поэтому никакого права так себя именовать юридически они не имеют.

Институционально исламская традиция нашла свое самое яркое воплощение в виде суфийских тарикатов – там система передачи знания была целиком и полностью построена на получении иджазы (разрешения) учить кого-то еще, только спустя годы обучения в образовательных учреждениях, где главную роль играл Учитель-муршид. Из сотен учеников суфийских медресе к концу обучения оставались единицы, еще меньше – получали, собственно, иджазу.

Мусульманская традиция у татар

Таким образом, исламская традиция невозможна без передачи живого знания и образа жизни. И восстановить исламскую традицию невозможно, изучая только текст – будь это Коран, сунна или труды татарских богословов 19-начала 20 веков. Прежний традиционный татарский ислам, который наши предки передавали из поколения в поколение даже при царском режиме, практически умер в бесчеловечно жестоком к религии СССР. Самое главное, что сделал тоталитарный режим – он уничтожил традицию передачи знаний, систему мусульманского образования. Цепочка была прервана, 60 лет (примерно 1929 г. – конец 1980-х гг.) гонений оказались для традиции фатальными. В гуманитарной науке одно поколение – это 25-30 лет, для серьезных изменений в социуме это минимальная планка, два поколения – это уже много. Конечно, верующих татар все равно было достаточно (учитывая даже страх назвать себя верующим, самые низкие цифры в исследованиях советского периода – это 15,7%), но практически все важные традиции, выжженные атеистическим огнем, оказались утерянными. В качестве живой традиции осталось лишь жалкое наследие, которое стало частью национальной самоидентификации. Даже цепочка суфийских шейхов (сильсиля) оказалась полностью прерванной в татарской среде. При очень большом желании и достаточном количестве таких подвижников как покойный Валиулла-хазрат, возможно было по крупицам собрать остатки и удобрить ими татарскую мусульманскую почву, однако, как показывает результат последних 23-25 лет, этого не произошло. Поэтому, если говорить серьезно о восстановлении настоящего традиционного ислама, татары не могут обойтись без внешней поддержки.

Откуда взять кадры?

К сожалению, этого не понимают (или как раз понимают, но не хотят исламского развития) те, кто лоббирует восстановление «железного занавеса» для мусульман. Конечно, к обучению за рубежом тех, кто далее будет работать в религиозной сфере, необходимо относиться очень осторожно. Политика прежнего муфтия Гусмана Исхакова была несбалансированной и большинство студентов получали знания в арабских странах, в некоторых из которых официальной идеологией является нетрадиционной ислам. (Не «не свойственный татарам», как часто примитивно понимают термин «нетрадиционный», а на самом деле борющийся с исламской традицией, тарикатами и т.д.) Было слишком мало тех, кто учился в Турции, Малайзии, Египте – странах с преобладанием традиционного ислама (насколько конкретное учебное заведение в этих странах дает нужные знания – тема другого исследования).

Если наше духовенство на самом деле желает развития традиционного ислама, мало даже того, о чем говорит Харун Сидоров, хотя это очень хороший проект, который я целиком поддерживаю. Мало создать мощный образовательно-научный центр в Казани, импортировав туда классные кадры, придерживающиеся, прежде всего, ханафитско-матуридитского течения в исламе. Необходимо целенаправленно посылать учеников-шакирдов на обучение в близкие нам по мировоззрению школы, например, в той же Турции и Малайзии, в России – в Дагестане. Причем не только в научно-образовательные учреждения, но и медресе при суфийских или неосуфийских тарикатах и джамаатах. Потому что, как уже было сказано выше, традиционный ислам – это, прежде всего, среда. Имам, который несколько лет не провел подобных школах, неспособен передать дальше традицию, он может только служить ретранслятором текстов. Пока, к сожалению, у нас в Татарстане получить такое образование негде. Не надо бояться, что «иностранный» ханафизм хуже нашего – при одинаковой акыде и мазхабе знания легко локализуются – это происходило всегда и будет происходить, стоит только вспомнить историю становления наших предков мусульманами. Надо бояться того, что, собственно, мы сейчас имеем – «святое место», которое оставили пустым, агрессивно занимают представители нетрадиционного ислама. Только адекватный ответ в виде классного религиозного образования и воспитания в традиционной среде может помочь профилактике скатывания ислама у татар в формы, несовместимые с исламской традицией ашаритов и матуридитов. Многие кадимистские медресе и суфии в свое время давали татарам отличные религиозные знания, которые помогали народу сохранить свою национально-религиозную идентификацию и препятствовать той же ваххабизации. Сейчас таких медресе, увы, нет. На пустом месте их не построить. Ограниченный выбор кадров у нынешнего муфтия Илдуса-хазрата Файзова – совершенно очевидное доказательство моим словам.

Melting pot новых Марджани

Мы, татары, почти все ратуем за традиционный ислам, но мы, честно говоря, и в глаза его не видели. Нужно восстанавливать наш традиционный татарской ислам не только изучая тексты, которые нам оставили такие великие исламские ученые как Шигабутдин Марджани и Мухаммад Рамзи, но и учась у них учиться. Практически все они получали знания и жили годами в Бухаре, в Стамбуле, по пути в хадж долгие месяцы проводили, останавливаясь то в одном медресе или текке, то в другом. Этот melting pot, как говорят американцы, или плавильный котел мусульманских знаний и дал в итоге ученых высочайшего уровня, хотя и разных направлений, например, неомутазилита Мусу Биги и традиционного суфия Зайнуллу Расули. Те, кто хочет ограничить получение знаний только татарстанскими исламскими учебными заведениями, получаются противниками татарского традиционного ислама. Они не уважают, например, ни “иностранных” сахабов, которые, по некоторым преданиям, донесли до булгаров ислам, ни наших ученых 19-начала 20 веков и игнорируют их наследие.